…О, индексы! Величайшее изобретение, положившее начало эре стабильности!

Сперва были просто браслеты с излучателями. Хочешь – носи, хочешь – сними и спрячь. Потом браслеты стали обязательными. И никто не возражал, кроме небольших групп экстремистов, привычно вопящих о свободе личности (такие находятся во все времена во всякой стране, когда речь заходит о всеобщем благе). А лет за тридцать до рождения Корнелия Гласа вместо браслетов была введена всеобщая индексикация. Новорожденному вводили в левое запястье раствор стимулятора. Эта чудесная жидкость (о ней первое время даже поэмы писали!) вступала в контакт с организмом и вызывала постоянное биоизлучение. Причем характеристика излучения у каждого человека была неповторима, как рисунок на коже пальцев.

«Борцы за свободу личности» опять подняли крик, и, уступая им, демократическое правительство объявило, что каждая семья сама вправе решать: делать ребенку индексикацию или снабдить его браслетом. Но вскоре об этом решении просто-напросто забыли. Родителей, не согласных с индексикацией, было столь ничтожное число, что не стоило их принимать во внимание. А со временем они перевелись вообще.

Да и какой нормальный человек станет спорить с собственным счастьем и счастьем детей. Индекс – это основа жизни. Это сумма изначального обеспечения и государственной страховки, положенная тебе от рождения. Это постоянный медицинский контроль. Это ненадобность всяких документов. У каждого носителя индекса есть в Центральном государственном информатории персональный диск, на котором записано об этом человеке абсолютно все: от группы крови и оценок за каждый класс школы до любимого блюда и уровня контактности с окружающими.

Ты поступаешь на службу, и электронный контролер кадров за доли секунды набирает о тебе сумму сведений и сообщает – годишься или нет. И, если не годишься, дает совет, куда с твоими способностями лучше пойти. Если, не дай Бог, ты попадаешь в больницу из-за простуды, автокатастрофы или неумеренного возлияния, врач в мгновение ока узнает всю твою медицинскую подноготную и во всеоружии принимается за бесплатный квалифицированный ремонт. Если заказываешь в баре «У тетушки» фужер «Калейдоскопа» с мятным трюфелем, кассовый автомат сам вычитает из записанной на диске твоей наличности нужную сумму – без всяких пошлых чаевых и возни с бумажками и медяками…

А могучие нейроэлектронные мозги Всеобщего административного Контроля и Управления по наблюдению за лояльностью неусыпно варят свои государственные мысли, чтобы каждый гражданин Западной Федерации мог занять в жизни место, достойное своих знаний, трудолюбия и склонностей. Ибо нет ничего важнее устройства счастливых человеческих судеб…

Начальник безопасности
Алексей Богословский

Господин Барсуков вышел из машины и решил прогуляться. День был прекрасен. Господин Барсуков вошел в скверик, сел на лавочку и ощутил безвременье. До встречи с компаньоном в офисе оставалось больше двух часов. Скверик был небольшим, на скамейках сидели старики, детишки бегали рядом с клумбой, а какая-то молодёжь стоя пила пиво. Из портфеля Барсуков достал свежий экземпляр Московского комсомольца и на первой полосе увидел статью Общественная безопасность в городе крепнет. Барсуков сунул газету обратно в портфель. Тема уж больно скучная. На двадцатом году правления всенародно любимого президента жизнь хорошела. Вопросы безопасности Барсукова особо не волновали. Как всякий москвич он давно знал, куда можно ходить, куда не стоит. Травмат на одном боку, и пистолет грач на другом придавали ему уверенность за рулем. Главным же оружием Барсукова был мобильный телефон. Один звонок в милицию сразу решал все мелкие конфликты. Короче, Барсуков был крепко стоящим на ногах бизнесменом со всеми прилагающимися к данному факту связями.

Барсуков посмотрел вокруг, повернул лицо в сторону спокойного осеннего солнца, зажмурился, затем повернул голову обратно, открыл глаза и задумался. Как давно он здесь не был! Офис в десяти минутах ходьбы, а буквально в двух шагах от скверика его бывшая школа. За сквериком возвышалось новое здание из стекла и бетона. На его месте когда-то находилась старая пятиэтажка, в которой жил молодой Барсуков с родителями и бегал он в ту школу аж до десятого класса. Потом семья переехала, а Барсуков ещё долго приезжал сюда выпить пива со старыми одноклассниками. Теперь, наверно, и школу снесли. Построили новое офисное здание. Идти и проверять догадку не хотелось, хотелось сидеть на лавочке и думать о жизни. Например, почему он вечно торопится, всё время проезжает это место на машине и не обращает внимание. Какая-то женщина с таксой прошла мимо него. Такса посмотрела на Барсукова внимательно своими умными глазами, затем потеряла к нему всякий интерес и потянула хозяйку вперед к фонарному столбику. Барсуков тоже потерял интерес к таксе и принялся разглядывать проходящих девушек.

«Извините, закурить не найдется?», - рядом с Барсуковым раздался резкий голос. Барсуков посмотрел на подошедшего. Перед ним стоял небритый лузер среднего роста, среднего возраста, короче, всё в нем было средним и неприметным. Даже следы пьянства на лице были какие-то усредненные. Вроде, заметные, но невыразительные. Барсуков посмотрел внимательнее и выдохнул: «Ваня? Кошкин?».

«Узнал, Коля!», - Ваня Кошкин улыбнулся и сел рядом. – «Я смотрю, кто-то тут машину поставил, дай, думаю, пригляжусь».

В школе Ваня Кошкин учился в параллельном классе и слыл большим поклонником группы Рамштайн и пива Бочаров. Больше ничего в нем выдающегося не было, обычный троешник, мечтавший завести свой бизнес или стать экономистом. Минут двадцать Кошкин с Барсуковым вспоминали школьное время и общих друзей. Барсуков признался, что ни с кем уже больше не встречается, бизнес заставляет спешить. Он даже не знает, целы ли старые дома, в которых они раньше жили. Уже снесли, сообщил ему в подробностях Ваня, а сюда он приезжает на работу, да и сейчас находится, так сказать, при исполнении своих служебных обязанностей. Барсуков удивился и Кошкин начал пояснять.

«Понимаешь, Коля, сквер обязан жить своей жизнью, случайных прохожих недостаточно, да и нельзя отдавать общее дело в случайные руки. Надо следить за безопасностью, надо различать случайных прохожих и постоянных клиентов, налаживать общественные связи, выявлять подозрительных. Работа как работа. Главное – информационная составляющая и адекватное поведение посетителей», - Ваня Кошкин улыбнулся. – «Помнишь, я мечтал стать экономистом? Работы не было. Чуток подрабатывал троллингом в Интернете, потом устроился здесь. Работа, конечно, не очень высокооплачиваемая, зато есть свой участок дела и уверенность в стабильности».

«Эх, мне бы стабильность..», - вздохнул Николай Барсуков и почему-то заволновался. – «Ну, и как ты работаешь без формы?»

«Почему без формы?», - возразил Кошкин. – «Моя одежда тщательно продумана. Она создает людям определенное настроение. Случайный прохожий смотрит на меня и понимает, что он преуспел в жизни. Нельзя только бороться с преступностью. Надо создавать людям настроение. У меня масса добровольных помощников и активистов. Видишь старушку на лавочке. Она придает скверу домашнее настроение. И ребята сюда приходят пить пиво, а не прячутся по подъездам. Должны же прохожие видеть, что молодежь в нашей стране ещё не вымерла. Сквер это лицо города. Без людей он сразу станет выглядеть мертвым и  неприкаянным. Народ начнет терять уверенность в работе нашего президента и в будущем страны. Нет, Коля, всё должно иметь свою информационную составляющую. Этому нас на специальных курсах учили. Вон, видишь офисное здание?»

«Вижу, как раз на месте моей бывшей пятиэтажки», - ответил Барсуков.

«Скажу по секрету», - продолжил Кошкин, - «крупная часть офисов пустует. Но город от этого не страдает. На окнах пустых комнат висят занавески. По вечерам зажигают свет. Манекены создают силуэты. Вечером кажется, что всё здание полно жизни. Люди проезжают мимо и радуются. Народ-то у нас недалекий, он даже не обращает внимание на незначительность числа автомобилей у входа. Но, если бы и обращал внимание, то не беда. Мы об этом мгновенно узнали бы с какого-нибудь Интернет-форума, выкрасили бы старые автомобили под новые и поставили бы у подъездов. Я ведь отвечаю за безопасность участка в целом, то есть за все эмоции и мысли населения в районе сквера, а не только помогаю в борьбе с преступностью. С преступностью борется полиция, у меня задачи шире. Безопасность это менталитет и поведение населения. Из горла будешь?» - в руке у Кошкина оказалась бутылка водки.

«Не могу, я за рулем», - привычно отреагировал Барсуков. – «Много у тебя добровольных или платных помощников?»

«Всю правду тебе никто не скажет, да и я до конца не знаю. Любой помощник может оказаться проверяющим. Я с тобой общаюсь и демонстрирую, что все люди в нашей стране могут свободно общаться друг с другом. Так сказать, перебиваю негативное впечатление от того, что людей в моей одежде к таким как ты, небось, в офис не пустят, надо удостоверение показывать», - Кошкин сделал глоток и сунул бутылку обратно в карман. – « Ты не волнуйся, это не водка, а особое, бесцветное пиво. Мне на работе много нельзя. Пью для общего впечатления и естественности поведения. А вокруг все знакомые. Надо, попрошу, помогут».

Кошкин достал мобильный, набрал эсэмэску, нажал кнопку, женщина с таксой сунула руку в карман, посмотрела и сменила направление прогулки.

«Вот видишь», - показал пальцем Кошкин, - «теперь она продолжает отдыхать, зато её движение лучше гармонирует со старушками, сидящим вон на той лавочке. Кстати, не думай про неё ничего. Она добровольная помощница и формально помогать мне не обязана. Надоест ей гулять – пойдет домой. Я ей мешать не вправе».

«Офигеваю…», - протянул Барсуков. – «И что, они все действительно так живут?»

Теперь пришел черед удивляться Кошкину:

«С Луны свалился? У нас вся страна так живет. Конечно, мы следуем указанию руководства – не кошмарить бизнес. Но народ, действительно, хочет не только управлять собой, но и оказывать влияние на поведение окружающих. Мы пошли ему навстречу. Интернет создал свои нормы поведения, а мы перенесли их в обычную жизнь. Впрочем, как нас учили на курсах – нормы поведения в Интернете пришли туда из обычной жизни и мы не испытываем проблем с их обратной редупликацией. В итоге население только выиграло – никакого слишком глубокого общения, живи своей жизнью и не обращай ни на что внимание. Не то мы тебя сходу перевоспитаем».

От такой простоты бывшего однокласника Барсукову стало немного не по себе:

«Вы меня арестуете за слишком серьезное общение?»

«Брось, Коля. Время у нас гуманное, никто никого арестовывать не будет. Перевоспитание пройдет легко и без проблем. Иному человеку хватает пары минут воспитательного общения. Вон, видишь девушку? Если ты к ней нормально подойдешь – в ресторан пригласить или потрахаться, то всё нормально. Если же будешь в душу лезть, поможем. У нас все имеют право отдыхать без проблем. Главный наш метод – шок от столкновения с реальностью».

Барсуков уже пребывал в легком шоке:

«И в чем шок?»

«В том, что никакого реального общения в этом мире нет и не будет. Мы с тобой говорим, и не понимаем, что мы последние из могикан. Я с тобой говорю как старый приятель. Остальные этого не хотят и всегда с удовольствием поставят тебя в идиотское положение. Просто так, за избыточную доверчивость. Будешь ты ездить спокойно на работу и обратно, избегать случайного общения и никому не мешать. Вон, как я, сижу, никому не мешаю, вычисляю случайных, наивных людей, потом мы их коллективом воспитываем», - Кошкин ещё раз достал бутылку и отхлебнул.

Барсуков посмотрел вокруг и удивился. Сквер выглядел вполне реальным. Люди заняты своими делами. Мир и покой. Он обвел сквер рукой:

«Ваня, как ты можешь мне доказать, что это фейк?»

«Проще простого, Коля. Вон, видишь идущего через сквер мужчину? Хочешь, он сейчас возьмет скакалочку у детей, начнет прыгать, а потом пойдет и махнет нам рукой? Сейчас, я только проверю, наш ли он», - Кошкин направил камеру мобильника на мужчину и посмотрел на дисплей. – «Точно, он наш, только должности не знаю. У нас из всего делают секреты». – Кошкин быстро набрал короткую эсэмэску.

Действительно, мужчина остановился, задумался, подошел к детям, взял скакалку и начал натужно прыгать, потом отдал скакалку детям, сделал несколько шагов, повернулся к Барсукову лицом, помахал рукой и продолжил движение.

«Ну, ты даешь…» - протянул Барсуков и остолбенел. В руке у Кошкина уже была фотокамера, а из неё уже выползал снимок с прыгающим через скакалку мужчиной.

«Проще снять на мобильник, но этот метод мы иногда используем для особой доказательности», - Кошкин протянул ему фотографию.

«Не верю», - пробормотал Барсуков, разглядывая снимок.

«Нет, приятель, ты со своим бизнесом совсем отстал от жизни», - удивленно сказал Кошкин. – «Впрочем, у нас для особо упорных есть дополнительные методы. Бери снимок, пойди и спроси окружающих, видели ли они прыгающего через детскую скакалку мужчину».

Барсуков взял снимок и пошел по скверу. Первая же старушка удивленно вскинула на него глаза и попросила ей не мешать. Да, проходил мужчина, но он через скакалку не прыгал. Стайка молодежи начала дружно уверять Барсукова, что через скакалку прыгала женщина, а сам снимок – бездоказательная подделка. Один парень даже обвинил Барсукова в пьянстве и посоветовал перейти с водки на пиво. Ещё больше удивили Барсукова дети, особенно, девочка, давшая прохожему скакалку, она сказала, что проходила семейная пара и предложила поиграть с ними в крестики-нолики. Фото она признать отказалась. Барсуков попытался спорить. Дети назвали его придурком и со смехом убежали. Казалось, весь сквер хотел только одно – обвинить Барсукова во лжи и потихоньку оскорбить его.

Когда Барсуков вернулся к своей скамейке, Кошкина уже не было. В кармане у него зазвонил мобильник. Пока, приятель, оставляю тебя наедине с фейком, жди продолжения – высветилось на дисплее. Барсуков пошел к машине и медленно поехал в офис. В офисе всё было как обычно, разве что секретарша заметила, что он выглядит несколько уставшим, будто через скакалку прыгал.

«Кофе мне на стол и немедленно», - рявкнул Барсуков и пошел в кабинет. От секретарши Барсуков такого не ожидал – всё-таки по совместительству она была его любовницей и кончала во время секса на рабочем столе очень естественно. Успокоил его приход компаньона.

«Плюнь ты на всё», - заявил он, выслушав рассказ Барсукова. – «Мне тоже сперва было непривычно. Плюнул, в общественную жизнь не лезу. Лишние вопросы не задаю. Ничего, шок это временно, всё образумится».

Вечером, после работы, ничего особого не произошло. Разве что сынишка сказал, что им в школе показали короткую запись – дядя в сквере прыгает через скакалку – и дали тему сочинения по литературе – когда я вырасту, я хочу быть простым и непосредственным, как дядя, прыгающий через скакалку. Заподозрив неладное, Барсуков спросил про запись. Сынишка принес портативный компьютер из своей комнаты, полез в Интернет и показал – знакомый сквер, дети, скакалка, люди, скамейки. На одной из скамеек сидел Кошкин и пил из горла водку. Мужчина попрыгал через скакалку, сделал несколько шагов, повернулся к Кошкину и помахал рукой. Кошкин кивнул в ответ. Там, где должен был сидеть Барсуков, никого не было. Барсуков сперва понервничал. Прокрутил запись ещё раз, а потом успокоился. И хорошо, что не было. Не хватало бы, чтобы одноклассники его сына увидели его рядом с мужчиной бомжеватого вида, пьющим водку из горла. Ну, ладно, сыну бы он объяснил, кто такой Ваня Кошкин, а разбираться с классом или ловить на себе странный взгляд преподавательницы ему не хотелось. Барсуков испытал сильное желание никуда не ввязываться и ни во что не влезать. Лучше жить как живется.

Через три дня Барсуков окончательно выкинул историю из головы. На смс-сообщение от Кошкина с вежливым предложением встретиться с ним и другими одноклассниками, попить пивка и поговорить о жизни, он вежливо отказался. Очень занят, в другой раз с удовольствием, но пока не стоит. Жизнь продолжалась как обычно. Вот и сейчас он ехал в мэрию решить кое-какие вопросы. Точнее, не ехал, а полз в пробке.

Барсуков прошел мимо охраны, вошел в знакомый кабинет и пожал руку начальнику отдела Френделю. Необходимые бумаги уже лежали на столе. Осталось только поставить подпись. В дверь постучали, вошел солидный мужчина. Его лицо показалось Барсукову отдаленно знакомым. Френдель встал:

«Знакомьтесь, начальник безопасности по Москве, мой хороший друг Валентин Султанович Мармадаев. А это бизнесмен Барсуков по поводу подрядных работ».

Валентин Султанович посмотрел на Барсукова и побледнел. Барсуков узнал мужчину, прыгавшего через скакалку.

«Ох, и конспиративная система. Сплошной фейк. Даже не предупредили, что вы у меня не работаете», - невольно проговорился Мармадаев. Френдель срочно подвинул гостю стул.

Маньяк Филипов
Кирилл Ситников

Маньяк Филипов вышел из душного метро в вечернюю хмурь, блаженно втянул загазованного воздуха и направился к дому. Вечер обещал быть потрясающим – его ждал протёртый диван, унылый футбол под вчерашнюю курочку-гриль и жалобы на жизнь в настенный ковёр. Главное, чтобы не появились они, думал Филипов, кутаясь в шарф. Загадят такой замечательный досуг.

- Филиииииипов… Привет, Филииииипов… - Вкрадчиво зашептали Голоса.

- Бляяяяя. – Вздохнул Филипов, закатывая глаза в серое небо, - Начинается…

- Посмотри на эту одинокую женщину на остановке… Разве тебе не хочется отвести её на стройку и резануть по горлу?

- Мне хочется резануть плешивого докторишку, который впулил эти фуфельные таблетки…

- Ооооооооо!!!!

- Образно, блять! Не буду я никого резать!

Филипов юркнул в подъезд.

- Филипов… - Не унимались Голоса. – Но ты же избранный, забыл?

- Я вам что, Нео? Отъебитесь ради Бога!

- Как ты смеешь таким тоном разговаривать с…

- Да не ангелы вы, блять, сколько можно гнать мне эту пургу?!

- Филипов. Ну харэ. – Сказал один Голос. - Ты уже полгода как маньяк. И ещё никого не убил. Это, знаешь…

- Да ссыкло он. – Вставил второй.

- …Непрофессионально. – синтеллигентничал первый.

- Ну так увольте меня за профнепригодность, первый раз, что ли!– Раздраженно рыкнул Филипов, вваливаясь в квартиру - И валите… не знаю… к Тишко из айти-отдела! Он в очках и застёгнут всегда на все пуговицы… Его явно метелили в школе – прям ваш работник месяца!

Встретивший Филипова кот потерся о его ногу, алчно выпрашивая мясное желе.

- Ну грохни хотя бы кота… - Взмолились Голоса.

- Щасссс! Разбежался! Он, конечно, никчемный подонок, но без него мне грустно и одиноко!

- Под ванной вроде бы был паук…

- Слушайте, ребята, давайте поговорим. Водочки?

- Хм… После работы почему бы и нет. – Пожали плечами Голоса и уселись поудобней в лобных долях Филипова. Филипов достал из морозилки початую бутылку. Хотел угостить гостей и курицей, но она предательски позеленела. А отбить мясное желе у кота было себе дороже. Очень вредно для глаз.

- Вот нафига вам это надо? – спросил Филипов, наливая вязкую от мороза водку в самый негрязный стакан из раковины. – Чё вы такие кровожадные-то все? По телику вон каждый раз трещат: «маньяк утверждал, что ему приказывали голоса…». Чё вы зациклились на этой кровище? Вы ничё другого придумать не можете? Ну, я не знаю, там… «Филипов, напиши книгу. Садись, записывай: «Всё смешалось в доме Облонских»». Или там: «Нарисуй, Филипов, картину… Типа чувак такой за голову взялся и типа кричит во всё горло». Чего вы ржёте-то?

- Ка… картину… Ой, я не могу! РЭМБРАНТ!!! – Сквозь хохот заверещал один Голос.

- У нас специализация, Филипов. – Серьёзно ответил второй.

- Да нахуй такую специализацию! – Воскликнул Филипов, наливая вторую. – Где вы её получили?!

- В училище. 12 Голосов на место. Пять лет как проклятые. Плюс практика.

- Ребяяяяята! – Филипов крякнул и продолжил. – Вот перед вами… ну в смысле… Вокруг вас… Короче, я - дипломированный этнолог. Два года под Петрозаводском комаров кормил! Слушал сказки бухого карело-финна на поселении! И хули?! Вот пятый год в отделе продаж. Втюхиваю в регионы бэушные томографы. Если щас одним болванам сплавлю две штуки – получу от шефа вторую золотую звезду. Еще 5 процентов к зэпэ! Я к тому, что насрать на специализацию, пацаны! Можно заниматься тем, что нравится!

- Тебе нравится продавать томографы?

- Ну… согласен, пример не очень. Но суть же вы уловили? Вот что вам нравится? По жизни? Без этой хуйни про династию и престиж?

Голоса переглянулись.

- Мы на минутку. – Сказал один из них и утянул второго в мозжечок. Филипов ждал, прислушиваясь к далекому шепоту в глубине головы, но ничего не расслышал. Почувствовал вкус табака – в мозжечке закурили. Через несколько минут Голоса вернулись.

- Булочки! – выпалили они хором.

- Чего, блять?! – Филипов чуть не подавился водкой.

- Такие маленькие, с малиной. – Стеснительно сказал один Голос.

- И с корицей! – вставил второй.

- Ну с какой, блять, корицей, Валик! – запротестовал первый, - Это гастрономическая пошлость, ебучий казус и несуразица! Тебе, сука, дай волю, ты её и в булку, и в рассольник, и в ванну…

- Вы посмотрите на него, мишленовский гуру выискался, Гордон Рамзи хуев!!!

- Так, стопэ! – прервал Голоса Филипов. – Булки так булки! Булочки – заебись! Никого ещё под «вышку» не подводили! Всё равно жрать нечего! Айда в «Пятёрочку»!

…Сотрудники гастронома чуть не вызвали охрану – Филипов метался от стойки к стойке, орал кому-то или заткнуться, или говорить по одному, определиться, лупил себя по голове и в конце концов ввёл в ступор знакомую кассиршу, вывалив перед ней не привычные поллитра и консервированный салат, а несколько кило муки, сахара, яйца и дорогущую малину. Ну и добил её молотой корицей, разумеется.

…Первая партия булочек, как водится, сгорела к ебеням. Филипов был в бешенстве, Валик плакал, а Андрей Николаич (так завали второго Голоса) призывал всех успокоиться и не сдаваться. Вторая партия вышла лучше, но суховата. Третья была бы неплоха, если бы не чёртова корица, которую тайно добавил Валик. Николаич словесно уничтожил Валика, Валик пригрозил вообще уйти, и могло дойти до рукоприкладства, если бы Филипов не налил обоим. К утру все трое, измазанные мукой, трясущимися от усталости руками достали из духовки девятую партию. Филипов, подув на булочку и помолясь, положил её в рот. Булочка растаяла во рту и малиновыми бабочками разлетелась по телу. Это был шедевр. Грёбаный Мунк. Толстой в лучшие босые годы. Гастрономический оргазм. Все трое завопили «Йес!!!» и зааплодировали, как все эти космические генералы, когда Брюс Виллис ценою жизни расхуячил опасный метеорит. Ну и выпили, конечно.

… В 10 утра невыспавшийся Филипов притащил булочки в офис и угостил коллег. После дегустации шеф влепил две звезды. Зоя Фёдоровна из бухгалтерии расцеловала Филипова и пообещала ему толстый конверт вовремя. Айтишник Тишко впервые улыбнулся, а юрист Коновалов спросил, нету ли у бабы Филипова сестры, которая готовит такие же булочки. Это был успех. Слава о филиповских булочках малиновым вареньем растеклась по всему бизнес-центру, и с ним начали все здороваться. Расчётливый Николаич разумно предложил, что, мол, раз пошла такая пьянка, почему бы не монетизироваться. При помощи раскрепощенного айтишника Тишко Филипов запилил интернет-магазин. Первый же покупатель запустил такой «сарафан», что Филипову пришлось уволиться с работы и вместе с Голосами круглосуточно стоять у плиты. Валик разработал линию тортов, куда хуячил свою любимую корицу, что не помешало им быть божественными. Деньги потекли рекой. Николаич набросал бизнес-план, и парни открыли сеть кондитерских под вывеской «Филиповъ и Голоса». Их булочки жрали на газпромовских корпоративах. Инстафото Бузовой с мордой в торте набрало 12 миллионов лайков. Слухи о чудо-кондитерах дошли до Самого. На своей очередной инаугурации он вкусил булочку, прослезился и вернул Украине Крым. Под поваром Пригожиным закачался ресторанный стул, и он послал двух мерзавцев разобраться с Филиповым. Но мерзавцы опрометчиво попробовали Валиковский торт, послали Пригожина на хуй и устроились детскими аниматорами в головной кондитерской на Никольской. Булочки Филипова занесли в список гастрономических ценностей ЮНЕСКО, и сам Гордон Рамзи вручил Филипову мишленовскую звезду (лицемерно, конечно – иначе он не был бы британцем)…

…Бизнес у Филипова и Голосов, естественно, отжали какие-то хмыри из госОПГ. Филипов даже хотел забить их всех до смерти гвоздодёром, но Николаич и Валик вовремя его остановили. Все трое перевели оставшиеся деньги в оффшор и тихонько свалили в Австрию. Разработали рецепт малинового штруделя и развернулись там на полную катушку. И никто не умер. Кроме одного люксембургского герцога, который не рассчитал силы и обожрался эксклюзивными тортами Валика. Но это его проблемы.

Маньяк Филипов в этом точно не виноват.

Большой Брат следит за тобой
bender190191  19 февраля 2019, 11:33
...[Руководитель Facebook] Марк Цукерберг — человек, пользующийся ноутбуком с заклеенным микрофоном и вебкамерой...

Жизнь состоит из условностей. Все условно.
Поступать неординарно - значит сломать режим.
И люди решат для себя почти поголовно,
Ты сумасшедшим стал, а значит совсем чужим.

Мир состоит из условий. Твоя задача
Не оступиться и ни в чём не нарушить их.
Не пытайся понять суть вещей иначе,
Чем привыкли её понимать они.

Не старайся сломать край привычной рамки
И пробиться в широкий вселенский мир.
Неприемлемы сбои в системной папке,
Непредвиденный сбой легко устраним.

Мышленье стандартное вписано в схему
Событий, ситуаций, отношений, вещей.
Правильность должна приниматься на веру,
Как правило жизни в мире людей.

Если находишь другие системы
Или иные смыслы извне,
Никогда и ни с кем на эту тему
Лучше просто не говори.